В салоне машины сегодня было особенно жарко. Мартовское солнце по-ребячьи заигралось в прятки с сизоватыми московскими тучами, похожими на коренных москвичей, тех, что оценивают и сравнивают, да еще и кичатся. Но от этих ребячьих забав на небе тучи-москвичи куда-то попрятались, как перед майским Парадом, поэтому солнцу пришлось лупить наглыми лучами в отвыкшую за зиму от тепла кожаную торпеду. Она была не готова к такому повороту событий и пыталась скрипеть в поворотах и пахнуть кожей, отвлекая от гундявого бурчания делового радио про избыточную волатильность и арест пензенского осколка 90-х, «решалы» по вопросам фармацевтики.

«Мамонты не выживут!» — подытожил обозреватель, но было поздно. Весеннее тепло провоцировало на другой ритм и поэтому рука не дослушала обозревателя и почти автоматически переключила 17-колоночную медийную систему на свежую подборку музыки от Ямы. Вот и офис. Дело шло к 11-00, утренние лужи-льдинки уже почти растаяли, чем ужасно огорчали стайки запоздалых офисных нимфеток, которым теперь приходилось их старательно огибать, чтобы не забрызгать свои новые колготки.

Солнце решило навести шмон и в офисе, поэтому от вездесущего ковролина в свете золотистых его лучей в воздухе толкались мириады загорающих на весеннем солнце пылинок. Проходя до своего кабинета на несолнечной стороне, я уже трижды чихнул, чем очевидно зафиксировал свое позднее появление в этот Вторник, позднее, чем это полагалось сегодня.

Весна. Ну не все же пыхтеть по офисам, уже хочется погулять по гравийным дорожкам просыпающегося парка перед домом. Уже близки и понятны цвета колготок на этой неслыханной демонстрации весенних ножек, от которой нас старательно отучали февральские боковые ветра.

— …, а вас уже ждут! – звонко прервала мои мысли Маша. Судя по ее лучезарному настроению, с Костей они снова помирились и теперь вечером у нас опять будет некого попросить сварить кофе для гостей. «Да, ладно, справимся» — отмахнулся я от набегающего сожаления.

— Аа-а, Григорий, — зашагал я шире, вскидывая руки, желая обнять заскучавшего гостя по-дружески, чтобы тот смог простить мне мое часовое опоздание

— …, приветствую вас, рад вас видеть, а то заскучал уже, хотел было ехать, но Маша настояла, что отпустит только после третьей чашки ее фирменного кофе – начал издалека гость

— Прошу меня простить, рад вас видеть, проходите в переговорную, сразу и начнем – выкрутился я и увлек гостя по солнечному коридору в конец нашей берлоги, где теперь можно было бы поговорить обо всем совершенно спокойно.

— Как ваши дела, как ваша экспансия на московский рынок? Мы последний раз встречались 1,5 назад

— Ну, если честно, то мало что изменилось, экспансии никакой нет, а вот проблем накопилось, поэтому я пришел за помощью – осторожно начал гость

— Да ладно, быть того не может, мы же расстались на том моменте, что вы утвердили стратегию выхода на ЦФО, ваш Совет директоров это одобрил и оценил. Неужели что-то помешало?

— Это вы верно, …, заметили, помешало то, о чем вы тогда мне говорили, когда прислали мне заявление о выходе из Совета директоров. Мы бегаем вокруг наших станков и производства, а все наши планы по реализации каждый месяц летят псу под хвост, денег нам уже не дает даже Сбер, а сокращать людей и расходы мне уже некуда, я сам себе не могу начислить зарплату

— Н-да, вот такая вот история – растерялся я, пытаясь понять, что я в этот момент больше чувствую – радость от того, что мои предсказания так быстро сбываются или огорчение от того, что теперь передо мной сидит даже не клиент, а вполне возможно, что простой бездомный. Сбербанк умеет не только всучить кредит, но и раздеть тебя догола, если поймет, что клиент с кредитом «протух».

Вспоминаю веселую историю Николая Лантуха из уральского холдинга СКМ. Там за лоскуты его империи сцепились Альфа со Сбером. Сожрали активы за 2 месяца сожрали то, что не удавалось опрокинуть трём кризисам. – А чем же я могу помочь, мы ведем дела по банкротству, это факт, я тогда приглашу Людмилу и Сергея. Они лучшие из тех, что со мной работали.

— Нет, нет, я пришел не за помощью с банкротством. У меня были мои личные активы, которые я отложил на время выхода из дела. Сейчас я их заложил, продать быстро не получится, слишком дешево возьмут. Мой вопрос про ваш клуб, я хочу туда.

— Клуб? Откуда вы про него узнали? Эту историю я вам никогда не предлагал

— Это верно, узнал случайно, от ребят из Ижевска, которые сегодня больше времени проводят в Австрии и Чили, развивая свой бизнес. Скрываете от меня всегда все самое ценное – перевел настроение разговора в сторону юмора мой гость

— Ой, да никогда, возможно 1,5 года назад я просто не увидел, что оно вам необходимо. Вспоминаю как вы делали доклады на Совете директоров и такого оптимизма, и энергии должно было хватить на всё. Просто подумал, что пока мы там структурируем сознание членов клуба, вы нас уже обгоните и мы с вами будем пить кофе в вашем офисе в Торонто.

— Вот сейчас прямо в точку – выдохнул Григорий – я за переезд в Торонто, но как это сделать, я не понимаю. Я вышел изо всех Советов директоров. Эти ребята неплохо рассуждают на любые темы, но мы катимся вниз, а делать должен я сам. Ну не могу я и управлять, и заседать, у меня ничего не получается, вы были правы

— Да, согласен, Совет директоров сам по себе ничего не дает, кроме бюрократии и формализма. Если в компании никто не умеет управлять ею, то здесь СД только усугубит ситуацию. Так что же вы хотели от меня, Григорий, просто так вступить в клуб не может никто, необходим кандидатский период, необходима работа, да и двух поручителей вам потом нужно будет найти

— Одни у меня уже есть, это Алексей из Ижевска, Сергея уже мы не сможем взять как рекомендодателя, либо он, либо Алексей. Но за год, думаю, что найду себе через куратора на кандидатский период. Я признаю, что просто не готов к управлению своей компанией и хотел бы понять, как это делать.

— Думаю, что если бы я предложил вам вступить в CG три года назад, то вы бы отмахнулись – размышлял я вслух, глядя в окно на Минское шоссе, перестраивающееся с двух полос в огороженные красными полиэтиленовыми блоками временные проезды под виадуком и железнодорожным мостом.

— Что тут говорить, мы все не верим до последнего момента. Мы упоротые оптимизмом предприниматели и бестолковые управленцы. Я понял все, когда в Хабаровске на пересадке встретил ребят из Ижевска. Они ушли так далеко, а я остался на месте, даже в Москву мы так и не можем ничего толком продать. Возьмете?

— Обещаете, что будете делать, а не спорить, как мы спорили два года с вами в Совете директоров?

— Я все понял, мне нужна помощь членов клуба

— CG не клуб, CG – сообщество. В России это, пожалуй, единственное сообщество бизнесменов, чьи компании растут, а не плывут по рынку. Поэтому мы больше всего усилий тратим на фильтрацию случайных людей, предпринимателей, которые никого не слышат. Для этого есть Атланты и многие другие увеселительные мероприятия. Нам внутри нужны единицы из тысячи. Вижу, что вы многое поняли. Кандидатская комиссия у нас будет 16 апреля, я сейчас напишу Председателю и дам ему ваш контакт, он пришлет вам приглашение.

— …, спасибо большое, рад, что мы объяснились. Сказать откровенно, я не был уверен, что вы поймете меня правильно – гость, сидящий напротив вдруг глубоко выдохнул, устроился в кресле уже основательно, напряжение его как будто растворилось.

— Спасибо, Григорий, рад, что вы до нас доехали, контакт ваш я уже отправил Виталию, надеюсь, что вы эту комиссию пройдете, а на первом этапе подготовки мы тогда уже встретимся.

Весна стучалась в окна офиса. Сегодня еще только Вторник, но если такая погода простоит до пятницы, то дорога на Ржевку подсохнет и до Соленого озера в субботу мы сможем доехать. А там, конечно, не Торонто, но такого воздуха как на Соленом, в Торонто нет.

В конце апреля нам лететь, квартальная встреча CG в этом году будет в Канаде. Ижевский бизнес. Кто бы мог подумать 7 лет назад об этом. Молодцы наши ребята, уже на 5е место вышли в клубном рейтинге, хотя CG никогда им не был. И, дай Б-г, никогда им не будет.